Танцуй, ведьма, танцуй

[an-dari]

"Тан­цуй, ведь­ма, тан­цуй.
Вык­ри­ки обе­зумев­шей тол­пы сли­лись в один на­рас­та­ющий гул, на­батом бь­ющий в вис­ки. Пе­ред гла­зами мут­ная пе­лена от ча­да, иду­щего от ра­зож­женных су­хих ве­ток, ко­торые по­ка еще не так близ­ко к при­вязан­ной де­вуш­ке, как хо­телось бы зри­телям это­го кро­ваво­го пред­став­ле­ния. Те, кто сто­ят ря­дом с по­мос­том, ох­ва­чен­ным пла­менем, с улю­люкань­ем под­бра­сыва­ют ту­да еще со­ломы и де­рева, ко­торые тот­час же на­чина­ют по­лыхать сот­ня­ми от­тенков крас­но­го и оран­же­вого, пря­мо под цвет во­лос плен­ни­цы. Пос­те­пен­но огонь все бли­же и бли­же под­сту­па­ет к ее бо­сым но­гам, а лю­ди в вос­торге хло­па­ют в ла­доши и по­казы­ва­ют паль­ца­ми на то, как из­ви­ва­ющи­еся яр­кие змеи под­хва­тыва­ют тем­ный по­дол платья, вов­ле­кая его в свою ди­кую пляс­ку.

Тан­цуй, ведь­ма, тан­цуй.
Огонь лас­ка­ет ее свет­лую гряз­ную ко­жу так неж­но, слов­но муж­чи­на, уви­дев­ший свою лю­бимую жен­щи­ну пос­ле дол­гой раз­лу­ки. Он сво­рачи­ва­ет­ся коль­ца­ми на кра­ях одеж­ды, из­ги­ба­ет­ся как цир­ко­вая дев­ка на пле­чах у си­лача-на­пар­ни­ка и нап­равля­ет­ся вы­ше, ту­да, где ры­жие спу­тан­ные куд­ри спа­да­ют на ра­зор­ванную гру­быми ру­ками ткань, слег­ка прик­ры­ва­ющую грудь. По те­лу Аль­бы раз­но­сит­ся столь бла­годат­ное теп­ло, что она улы­ба­ет­ся угол­ка­ми об­ветрен­ных губ, при­ветс­твуя пла­мя как близ­ко­го дру­га. На­ив­ные глуп­цы счи­та­ют, что дос­та­точ­но лишь как сле­ду­ет до­бавить жа­ру, что­бы с ведь­мы слез­ла шку­ра вмес­те с изу­родо­ван­ны­ми обуг­ленны­ми кос­тя­ми. Но для нее, до­чери че­тырех сти­хий, язы­ки пла­мени лишь при­носят дол­гождан­ный при­лив сил, очи­щая ра­зум. Опа­лен­ная ма­терия, на­детая на ос­квер­ненное ее мно­гочис­ленны­ми па­лача­ми за про­шед­шие сут­ки те­ло, тре­щит и рвет­ся, и вско­ре Аль­ба ос­та­ет­ся на­гая в по­лыха­ющем кос­тре, гля­дя свер­ху с през­ре­ни­ем на тех, кто ее ту­да за­тащил. Огонь, спа­лив­ший длин­ные ве­рев­ки, ко­торы­ми она бы­ла пе­ревя­зана, дол­го це­лу­ет ее за­пястья и вско­ре про­ника­ет в ве­ны, раз­ли­ва­ясь по ним жид­ким зо­лотом, от­че­го де­вуш­ка на­чина­ет све­тить­ся из­нутри. Тол­па при­тих­ла, ожи­дая, что бу­дет даль­ше.

Тан­цуй, ведь­ма, тан­цуй
Аль­ба ог­ля­дыва­ет соб­равших­ся на пло­щади го­рожан и, ви­дя зна­комых, нас­мешли­во улы­ба­ет­ся. На нее ус­трем­ле­ны ли­ца тех, кто кле­ветой воз­нес ее на кос­тер за па­ру звон­ких мо­нет в кар­ма­не, тот­час же по­забыв, как они бе­жали к ее до­му, сби­вая но­ги в кровь, что­бы она при­гото­вила не­об­хо­димое сна­добье, спо­соб­ное спас­ти их близ­ких от из­ма­тыва­ющих ли­хора­док. Ра­ди од­ной не­боль­шой склян­ки они го­товы бы­ли от­дать все, что име­ли, но Аль­ба ог­ра­ничи­валась лишь пла­той нес­коль­ки­ми гро­шами за тра­вы, иду­щие в эти нас­тои, ко­торые не так-то лег­ко най­ти. Те­перь же она им улы­балась со сво­его пы­ла­юще­го мес­та каз­ни, и от этой улыб­ки де­вуш­ки, сто­ящей с гор­до под­ня­той го­ловой пос­ре­ди язы­ков пла­мени, од­ни ощу­щали оз­ноб по ко­же, а дру­гие от­во­рачи­вались, ста­ра­ясь из­бе­жать про­ника­юще­го в ду­шу взгля­да ее се­рых блес­тя­щих глаз.

Уви­дев в цен­тре зри­телей чер­но­воло­сого мо­лодо­го муж­чи­ну, сто­яще­го под­ле сем­надца­тилет­ней до­чери гер­цо­га, она нег­ромко рас­сме­ялась, и от это­го сме­ха, так не­ожи­дан­но раз­несше­гося душ­ной май­ской ночью над го­род­ком, ожи­да­ющим смер­ти ведь­мы, всех при­сутс­тву­ющих бро­сило в дрожь. Ма­лень­кая дрянь До­мини­ка на­де­ялась, что дос­та­точ­но об­ма­ном выс­та­вить се­бя нес­час­тной жер­твой кол­довс­тва Аль­бы, что­бы глав­ный со­коль­ни­чий от­ца, о ком она втай­не взды­хала, гля­дя на не­го каж­дый день с рез­но­го створ­ча­того ок­на сво­ей опо­чиваль­ни, на­конец-то заб­ро­сил свои бе­зус­пешные уха­жива­ния за гор­дой трав­ни­цей и об­ра­тил вни­мание на знат­ное про­ис­хожде­ние и ан­гель­скую кра­соту той, кто лю­бит его уже дол­гие го­ды. И, ра­зуме­ет­ся, су­евер­ный пра­витель по­верил всхли­пыва­ни­ям и дро­жаще­му го­лос­ку сво­ей не­наг­лядной до­чур­ки, об­ви­няв­шей Аль­бу во всех смер­тных гре­хах. Не­уди­витель­но, что она до­билась сво­его: по­гова­рива­ли ведь, что его дос­то­поч­тенную суп­ру­гу сгу­били ча­ры ка­кой-то су­мас­шедшей ведь­мы, что и на­руши­ло рас­су­док гер­цо­га. На­вер­ное, сем­надцать лет на­зад бо­гиня судь­бы от­влек­лась в за­дум­чи­вос­ти, и До­мини­ка дол­жна бы­ла ро­дить­ся под от­кры­тым не­бом у не­кой та­лан­тли­вой ко­меди­ан­тки, а вов­се не у бла­город­ной ве­лико­душ­ной гер­цо­гини. А те­перь, за­метив, что ад­ское пла­мя, от ко­торо­го сто­ящие ря­дом лю­ди ша­раха­ют­ся в раз­ные сто­роны, прик­ры­вая ла­доня­ми гла­за, по-преж­не­му ос­тавля­ет об­на­жен­ную де­вуш­ку нев­ре­димой, она не­доволь­но нах­му­рила свои тон­кие бро­ви и вновь при­каза­ла ки­нуть ту­да ос­тавши­еся пуч­ки со­ломы. Спус­тя миг кос­тер рез­ко уве­личил­ся в раз­ме­рах, пы­та­ясь скрыть от мно­гочис­ленных взгля­дов тол­пы за сво­ей пы­ла­ющей сте­ной ту, ко­го при­гово­рили к сож­же­нию.

Тан­цуй, ведь­ма, тан­цуй.
Огонь при­ят­но об­во­лаки­вал все из­ги­бы ее гиб­ко­го те­ла и на­сыщал каж­дый учас­ток ко­жи си­лой и энер­ги­ей, а ма­лень­кие шус­трые языч­ки пла­мени иг­ра­ли с кон­ца­ми ее куд­ря­вых ры­жих во­лос, слов­но со­рев­ну­ясь с ни­ми по цве­ту и яр­кости. С бо­сых ног сле­тала ко­рос­та, ко­торой пок­ры­вались пят­ки и мяг­кие по­душеч­ки паль­цев во вре­мя дли­тель­ной ежед­невной ходь­бы по ле­сам и по­лям в по­ис­ках трав. Аль­ба, прик­рыв гла­за, поль­зо­вала ог­ню ос­то­рож­но дот­ра­гивать­ся до вы­пира­ющих ос­трых клю­чиц, лег­ки­ми дви­жени­ями мед­ленно под­ни­мать­ся к тон­кой шее, а по­том, ед­ва ка­са­ясь, об­во­дить кон­тур ро­зовых, слег­ка пол­но­ватых губ. Пос­ле этой дол­гой лас­ки, пла­мя ей за­шеп­та­ло что-то та­кое, от­че­го де­вуш­ка быс­тро от­кры­ла гла­за и в се­рых зрач­ках от­четли­во отоб­ра­зились ог­ненные бли­ки. Да, ведь­ма го­това на­чать свой та­нец, и го­ре тем, кто во­лею судь­бы ока­жет­ся ря­дом.
Наб­рав в лег­кие воз­дух, она на­чала дви­гать­ся с та­кой гра­ци­ей, что зас­тавля­ло лю­дей на пло­щади смот­реть на нее во все гла­за, рис­куя ос­лепнуть от искр, раз­ле­та­ющих­ся в раз­ные сто­роны и но­ровя­щих по­боль­нее уку­сить за ве­ки и спа­лить прик­ры­ва­ющие их рес­ни­цы. Ед­ва за­мет­ный по­ворот с по­качи­вани­ем бе­дер – и вот уже че­репи­ца на кры­шах до­мов, сто­ящих вбли­зи, на­чина­ет пок­ры­вать­ся ог­ненны­ми язы­ками. Но лю­ди еще это­го не ви­дят, ус­та­вив­шись на не­видан­ное ра­нее зре­лище тан­ца на рас­ка­лен­ных до крас­на дос­ках. Лег­кое, поч­ти не­замет­ное при­топы­вание ма­лень­кой нож­кой - и зем­ля под тя­желы­ми бо­тин­ка­ми при­сутс­тву­ющих ста­новит­ся все жар­че и жар­че, а вско­ре из под нее про­яв­ля­ют­ся ог­ромные пы­ла­ющие сор­ня­ки, ко­торые ак­ку­рат­но и не­замет­но цеп­ля­ют­ся за по­лы спа­да­ющей одеж­ды зри­телей и опу­тыва­ют их сво­ими кор­ня­ми и листь­ями. Сде­лав не­боль­шой шаг, де­вуш­ка мгно­вен­но, без ка­ких-ли­бо уси­лий, пе­реки­дыва­ет­ся впе­ред и те­перь уже сто­ит на ру­ках, а ее длин­ные во­лосы, пе­реп­ле­тен­ные с пла­менем, шлей­фом тя­нут­ся сза­ди, по­рой взле­тая вверх от по­рывов вет­ра. Слов­но по ко­ман­де, пос­ле это­го дви­жения пля­суньи сте­ны го­род­ских зда­ний ок­ра­шива­ют­ся в цвет сол­нца, сме­шен­но­го с кровью, и одур­ма­нен­ная тан­цем тол­па все-та­ки ус­трем­ля­ет взор на то, что сле­дова­ло бы уви­деть вна­чале. Па­ника ох­ва­тыва­ет лю­дей, от­че­го они на­чина­ют бес­толко­во ме­тать­ся из сто­роны в сто­рону, спа­са­ясь от пер­спек­ти­вы быть сож­женны­ми за­живо. Аль­ба, сно­ва ока­зав­шись на но­гах, де­ла­ет рез­кий и кра­сивый взмах ру­ки в сто­рону поб­леднев­шей на­пуган­ной До­мини­ки, и с ее длин­ных тон­ких паль­цев мед­ленно от­прав­ля­ет­ся в путь сгус­ток ог­ня, ко­торый, до­летев до наз­на­чен­но­го мес­та, об­ра­зу­ет вок­руг сво­ей жер­твы круг, от­ре­зая от воз­можной по­мощи. Она кри­чит, бь­ет­ся в ис­те­рике, пла­чет, за­ламы­вая ру­ки, пы­та­ет­ся пе­реп­рыгнуть че­рез прег­ра­ду, поч­ти до се­реди­ны бед­ра по­доб­рав пыш­ные юб­ки, но все тщет­но. До­мини­ка в пос­ледней на­деж­де об­ра­ща­ет свое ис­ка­жен­ное стра­хом ли­цо к Аль­бе, и та, не­ожи­дан­но для всех, нем­но­го опус­ка­ет ла­донь, пос­ле че­го ог­ненный барь­ер умень­ша­ет­ся, вско­ре окон­ча­тель­но сой­дя на нет. Де­вуш­ка бро­са­ет­ся к двум муж­чи­нам, сто­ящим ря­дом, а ведь­ма сно­ва улы­ба­ет­ся, и толь­ко сам Дь­явол по­нял бы, о чем она ду­ма­ет.
От этих раз­мышле­ний ее от­влек­ло дви­жение ря­дом с по­мос­том, и она уви­дела ры­да­ющую де­воч­ку лет че­тырех, ко­торой она нес­коль­ко раз при­носи­ла нас­тои, ког­да та ле­жала с ли­хорад­кой. Не­разум­ные ро­дите­ли, ви­димо, ре­шили взять ее на пред­став­ле­ние, не до­гады­ва­ясь, к че­му оно при­ведет. Ре­бенок что-то ле­петал, бур­но жес­ти­кули­руя пе­рема­зан­ным са­жей ла­дош­ка­ми, но Аль­ба не мог­ла ра­зоб­рать ни сло­ва и тог­да она ос­то­рож­но, ста­ра­ясь не об­жечь, наг­ну­лась к ней и, под­хва­тив не­весо­мое ху­день­кое тель­це, са­жа­ет ее на ко­лени, сде­лав нес­коль­ки­ми ко­рот­ки­ми дви­жени­ями для нее по­добие ку­пола от ог­ня. Де­воч­ка ис­пу­ган­но вздрог­ну­ла, но про­дол­жи­ла го­ворить сры­ва­ющим­ся го­лосом. Те­перь уже де­вуш­ка смог­ла по­нять ска­зан­ное.
- По­жалуй­ста, прек­ра­ти, тут страш­но и очень жар­ко. Я не ве­рю, что ты ведь­ма, ты же хо­рошая. Я пом­ню, как ты мне по­мога­ла, ког­да мне бы­ло очень-очень пло­хо. У ме­ня до­ма ос­та­лась ма­лень­кая сес­трен­ка, ко­торая ужас­но бо­ит­ся ог­ня, по­жалуй­ста, пе­рес­тань им уп­равлять, ты ведь вов­се не пло­хая, как го­ворят взрос… - Тут она прер­ва­лась, не в си­лах спра­вить­ся с под­сту­па­ющи­ми ры­дани­ями, и Аль­ба од­ной ру­кой ак­ку­рат­но об­ня­ла ее, бо­ясь опа­лить неж­ную ко­жу, но де­воч­ка не про­яв­ля­ла приз­на­ков бо­ли. Она не­тороп­ли­во уте­шала до­верив­ше­гося ей ре­бен­ка, а бу­шу­ющее пла­мя, ох­ва­тив­шее поч­ти весь го­род, по­нем­но­гу ути­хало. Пос­ле это­го Аль­ба спус­ти­ла на­земь ма­лыш­ку, к ко­торой уже бе­жали на­пуган­ные ро­дите­ли, за­метив­шие все-та­ки от­сутс­твие до­чери. Она не ста­ла до­жидать­ся окон­ча­ния этой сце­ны и опять шаг­ну­ла в уже став­ший род­ным для нее огонь.
В пос­ледний раз мож­но бы­ло ви­деть пы­ла­ющий си­лу­эт ведь­мы, ко­торая плав­ны­ми дви­жени­ями за­вер­ша­ла свой за­вора­жива­ющий та­нец, всту­пая в са­мую сер­дце­вину пла­мени. Все­го од­на мощ­ная вспыш­ка - и все за­кон­чи­лось. Пер­вое вре­мя ник­то не мо­жет по­нять, что пу­га­ющий их до бе­зумия огонь ис­чез, но по­том тут и там раз­да­ют­ся ли­ку­ющие го­лоса. Эта ночь бы­ла не­веро­ят­но дол­гой, но вот пер­вые роб­кие лу­чи ка­са­ют­ся зем­ли, при­нося с со­бой но­вый день. Ког­да окон­ча­тель­но рас­све­ло, не­кото­рые на­чали ис­кать в по­тух­шем кос­тре обе­зоб­ра­жен­ные ос­татки той, кто сго­рела по их ми­лос­ти, но не наш­ли ни­чего. Баб­ки по­гова­рива­ли, буд­то Аль­ба прос­то ис­чезла вмес­те с ок­ру­жав­шим ее ог­нем, ос­та­вив пос­ле се­бя лишь об­рывки платья на пе­пели­ще и за­гадоч­ную улыб­ку в люд­ской па­мяти.
***

Гер­цог­ская дочь раз­ре­шилась от бре­мени ров­но че­рез год в та­кую же душ­ную май­скую ночь. Ког­да До­мини­ка, об­ли­ва­ясь хо­лод­ным по­том от пе­рене­сен­ных мук, на­конец в из­не­може­нии от­ки­нулась на вы­сокие по­душ­ки, по­виту­хи уже дер­жа­ли на ру­ках но­ворож­денную. И ка­кое же силь­ное бы­ло их смя­тение и не­объ­яс­ни­мый страх, ког­да они по­няли, что ма­лыш­ка не кри­чала как все де­ти, толь­ко что по­кинув­шие ут­ро­ба ма­тери, а мол­ча­ла, улы­ба­ясь сво­им кро­шеч­ным ро­тиком. Вдо­бавок, с пер­вых же ми­нут жиз­ни мож­но бы­ло уви­деть на ее ма­лень­кой го­лов­ке тон­кие ры­жие куд­ря­вые во­лос­ки, по­рази­тель­но се­рые гла­за и ро­димое пят­но око­ло ле­вой гру­ди, до жу­ти на­поми­на­ющее язы­ки пла­мени. А мо­лодая мать тем вре­менем спа­ла без­мя­теж­ным сном, не ве­дая ни то, о чем опас­ли­во шеп­та­лись ее слу­жан­ки, ни о стран­ной, та­инс­твен­ной и такой знакомой улыб­ки сво­ей ма­лют­ки-до­чери. "
(с) Елизавета Бугара